17 детей за 10 лет. Отец-рекордсмен Мурат Кабылбаев о "незапланированных" детях, ревности и расставании

У многодетной семьи Кабылбаевых — юбилей. Ровно десять лет назад супруги Мурат и Орынбасар приняли первых четверых ребятишек в свой дом. За это время они подарили кров, любовь и заботу 17 детям. В интервью корреспонденту BaigeNews.kz глава семьи рассказал об успехах старших, проказах малышей и своей новой книге, а также поделился мыслями о сложностях процесса усыновления.

Сценарий свыше

В этой истории, кажется, не обошлось без провидения. Словно срежиссировал её сам Всевышний. В день Арафат перед праздником Курбан айт в бездетной семье местного имама села Кенесары Бурабайского района появился ягнёнок. Хозяева с удивлением обнаружили на его спине надпись арабской вязью. Это было слово "Аллах". Священнослужитель и его мама Айбат Кудайбергенкызы, к слову, внучка Балуана Шолака, стали совершать хадж в Мекку. Более того, супруги начали подумывать о том, чтобы стать родителями для детей-сирот.

На этом знаки свыше не прекратились: спустя ещё пять лет в сарае появился необычный телёнок: на его лбу явно читалась священная у мусульман цифра семь. Мурат и Орынбасар Кабылбаевы решили принять в семью семерых ребятишек. Так и сделали: сначала взяли четверых, потом ещё троих. Но перед этим у них родился сын Ибрахим словно в награду за благородные намерения.

С тех пор прошло больше десяти лет. За эти годы супруги подарили дом, родительскую тепло и заботу 17 детям, 16 из которых — приёмные. Самым старшим уже по 19-20 лет. Одна из дочерей, Адель, вышла замуж, живёт в Карагандинской области. Юноши учатся в университетах и колледжах. Четверо детей вернулись к кровным родственникам: к биологическим родителям, дядям-тётям. Но все они на каникулы и праздники неизменно собираются в отчем доме.

"Я сегодня тебя не люблю"

Год назад в семье появились ещё четверо ребятишек — сёстры Елена и Виолетта и два братика. Артуру и Богдану пять и четыре года. Их успехами семья часто делится в социальных сетях.

"Купил на днях напиток в маленьких бутылочках младшим сыновьям. Богдан тут как тут: это, мол, кому? С серьёзным видом отвечаю: эту — Лене, ту — Виолетте, Магжану, а четвёртую — Эмре. Насупился: "Ладно, я сегодня тебя не люблю". Интересный такой ребёнок, за словом в карман не полезет, — смеётся многодетный отец.

16 приёмных ребят. Каждый с заковыристой, подчас трагичной судьбой. Глава семьи до сих пор помнит полные боли и страха глаза Маши, когда её только привезли из детского дома. И то, как быстро-быстро вытирал ладонью набегающие слёзы Коля: впервые его день рождения праздновали в девять лет. Кабылбаев — противник очень больших приёмных семей. Ещё пару лет назад на мой вопрос ответил твёрдо: больше брать детей не будем, нужно поставить на ноги этих. А их 13. И вот в семье новое прибавление. "Незапланированные" дети.

"Я и в самом деле против того, чтобы брали много детей. Это же опять детский дом получается. Максимум 8-10. На этот раз нас попросили. Дети из соседнего села Веденовка. Там ситуация непростая: папа скончался в 2019 году, мама, видимо, не сумела справиться с трудностями. Старшим девочкам по 15 и 16 лет, Лена уже студентка, Виолетта в 10 классе. Ещё немного — уйдут во взрослую жизнь, и была опасность, что их разъединят с малышами. Дети могли потерять друг друга. А этого допустить нельзя. Органы опеки хотели, чтобы ребята попали именно к нам. Тем более старшие подросли. Мы долго думали, обсуждали на семейном совете. Увидев фотографию мальчиков, я не устоял", — пояснил отец.

По его признанию, за всю историю родительства с младшими мальчиками оказалось легче всего.

"Наверное, потому что совсем малыши, им достаточно внимания, любви и заботы. Мы же, в основном, брали больших детей — от 8-9 лет. Отдыхаем с ними, если честно. Такое ощущение, что мы сами их родили. Столько радости и счастья подарили нам сыновья. Но первое время было ощущение, мол, что мы наделали! Богдан и Артур будто почувствовали наше настроение и взяли всё в свои руки. Оказывается, не только мы им были нужны, но и они нам. Это именно дети из нашей семьи", — делится собеседник.

"Каждый ребёнок приходит в новую семью со своим прошлым"

Потенциальные приёмные родители обращаются к Кабылбаевым за советом:

"Многие опираются на наш опыт и стремятся принять много детей. Говорят, у нас столько любви, мы хотим делиться ею. Я всегда отговариваю. Советую взять для начала двоих-троих. Потом они звонят, благодарят. Осознают, как это сложно. Видите, мы же брали постепенно. Сначала четверых, потом ещё троих. Спустя ещё три года — троих. Потом через пять лет — двоих… Накапливался опыт, появлялись силы идти дальше. И потом мы сами выбрали только семерых ребятишек, остальные приходили в семью по разным обстоятельствам. Почти во всех случаях нас просили. Где-то закрывался детский дом, где-то надо было вытаскивать ребенка из среды, где он подвергался насилию", — отметил многодетный отец.

При усыновлении, как правило, люди считают, что если адаптация прошла спокойно, все трудности позади. У Кабылбаева своё мнение на этот счёт:

"До 2017 года я считал, что знаю о детях всё. Но эта иллюзия разбилась вдребезги, когда в нашу образцовую размеренную жизнь, как ураган, ворвались Баги и Маги. Разница в том, что первые ребятишки пробыли в интернатах всего по году-два, а Багжан и Магжан в Алматинском детдоме жили практически с рождения. Это наложило отпечаток. Поэтому я всегда говорю: адаптация — это далеко ещё не всё. Важно суметь выправить ребёнка. Дети приходят в приёмную семью со своим багажом. Это опыт жизни в кровной семье, детдоме. И почти всегда с травмами. У одного физическое насилие, у другого — психологическое. И с этими травмами нужно работать, искать по крупинке, подбирать полезное лекарство. На это уходит три, пять и больше лет. Главное — надежда и терпение".

Недавно один из младшеньких, Артур, вспомнил родную маму.

"Говорит: а у нашей старой мамы… Я был в шоке. Есть же подсознательная память, которую могут разбудить запахи, звуки, мелодия. Спрашиваю: а ты хочешь к ней? Он говорит: Конечно, хочу. Ещё у нас был случай пару лет назад. Толеген поехал с ажекой на кладбище. Вернулся, на лице беспокойство. Говорит, вспомнил свою маму, как маленькими ходили на кладбище, набирали конфеты-печеньки. Видимо, в родительский день. Сын возбуждённо говорил и говорил, а на лице его было написано такое счастье…", — отметил собеседник.

Недавно Толегену позвонил родной папа и сообщил, что мама умерла. Где похоронена, не знает. Мурат Кабылбаев подал запрос в райотдел полиции, но пока тщетно.

"Нельзя вставать между ребёнком и памятью"

Что чувствует приёмный родитель, видя в ребёнке вечную неистребимую любовь к подчас непутёвым маме/папе?

"Я глубоко убеждён: ни в коем случае нельзя вставать между ребёнком и памятью. Как бы мы ни старались биологические родители навсегда останутся для наших детей самыми главными людьми, первыми в системе ценностей. Бывает, дети злятся на них за то, что пили, допустили детдом. Но эта обида временная. Самые первые чувства любви, заботы связаны с ними. Я всегда советую детям вспоминать только хорошее. У каждого в жизни свои трудности, и мы не примеряли их обувь. Я считаю, виноваты те люди, которые проявили к ним безразличие. Кто жил с ними на одной улице, доме, подъезде и даже не постарался помочь. Органы, которые не выявили вовремя, не подали сигнал тревоги. Они просто стали заложниками такого безразличия", — подчеркнул Мурат-аға.

Порой приёмные родители против, чтобы дети говорили о родных.

"Если хотите, чтобы вам доверяли, не делайте этого. Не взращивайте в них обиду и злость, потому что ребятишки могут пронести их через всю жизнь, и это может плохо влиять на некоторые ситуации. Поэтому я всегда говорю: берегите, очень чутко относитесь к памяти. Если этой любви не мешать, дети растут духовно сильными", — уверен собеседник.

Уметь отпускать

Четверо детей выросли и вернулись к родным. Но они приезжают в гости и связи с приёмными родителями не теряют. И всё же легко ли далось расставание?

"Я отношусь к этому так: мы свою миссию для них выполнили, — уверен Мурат-аға. — Они остаются нашими детьми, и двери дома всегда открыты. Нужно уметь отпускать. Не должно быть обиды: мол, я столько в него вложил, а он покидает меня. Важна позиция взрослого человека. Кстати, у нас были две ситуации, когда ребята хотели вернуться. Я этого сделать не позволил, ведь перед уходом предупреждал, что конфликты вероятны. Там хоть и родные, но это другая семья, другие порядки, другая жизнь. Недопонимания обязательно будут, нужно научиться ладить. И надо понимать, что там тоже идёт адаптация. Кровные мама и папа, родственники тоже чувствуют вину перед детьми, что когда-то дали слабину, не уберегли от детдома. И мы должны им дать право восполнить пробел, исправить ошибки прошлого".

Прошло время — и всё наладилось. Сегодня многодетный отец видит, что тогда поступил верно, не пойдя на поводу у временных чувств. И ведь главное даже не в том, что ребёнок должен жить у родственников, а в том, что ему нужен прочный фундамент, на который он будет опираться в жизни.

Когда ребенка выбирают, как игрушку в магазине…

Поскольку Кабылбаев работает в проекте "Казахстан без сирот", за советом к нему обращаются как кандидаты, так и опытные приёмные родители, а также родные семьи и многодетные. Одна из важнейших задач — повышать, если можно так выразиться, качество потенциальных приёмных семей. Сам процесс усыновления, по мнению Кабылбаева, упрощён дальше некуда: кандидат проходит школу приёмных родителей, получает сертификат, собирает документы, подаёт их в ЦОН. После их обработки получает доступ к базе данных детей-сирот, назначается встреча с ребёнком. И если решение принято, в этой же базе выбирается форма: усыновление, опека, патронат.

На сегодня в казахстанских интернатах остаются более четырёх тысяч детей. Среди них много ребятишек старшего возраста с серьёзными болезнями, особенностями в развитии или имеющие братьев/сестёр. У этой категории шансы попасть в семью почти нулевые. Ситуацию, по мнению Кабылбаева, может поменять готовящийся закон о профессиональной приёмной семье.

"Понимаете, у нас в Казахстане система устроена в интересах кандидатов в приёмные родители. Ребёнка подбирают по цвету глаз, волос, национальности, возрасту. Как бы грубо это ни звучало, как в магазине красивую игрушку. Нельзя так делать. Поэтому в детских домах сейчас так много детей из той категории. К концу года должны принять новый закон, если это произойдёт, надеюсь, ситуация поменяется", — отметил многодетный отец.

По его мнению, потерявший родителей ребёнок должен изначально попадать в профессиональную приёмную семью, а не в казённые учреждения.

Это поможет решить ещё одну острую проблему — возврата детей в интернаты.

"У нас в стране этого нет. Зачем это нужно? У каждого человека есть определённая планка психологических возможностей, перепрыгнуть через которую он не может. Нужно профессионально оценивать возможности в той же школе приёмных родителей. И согласно этой оценке подбирать ребёнка в семью — для профилактики отказов. Многие не справляются и возвращают ребёнка обратно в детдом. Виноватых тут нет, обвинять родителей тоже нельзя. Но, конечно, страдают дети. Это недочёты системы. Жёсткий профессиональный подбор нужен и для того, чтобы исключить трагедии, когда ребенок в приёмной семье терпит насилие".

По мнению собеседника, приёмные мама и папа должны постоянно над собой работать, одной школы в самом начале пути мало. Учиться в интернете, быть на связи с психологами, соцработником. Обязательно сопровождение приёмных семей, хотя бы первое время.

Более подробно о своём опыте он рассказывает в книгах. Когда-то вышел его сборник рассказов, переживший три переиздания.

"Если первая книга была более художественной, эта — более зрелой и более практической.… Идёт медленно, пишу в свободное от работы, общественных и семейных дел время. В ней я передам свой опыт, опираясь на все тонкости, нюансы в воспитании детей, которые пережили тяжёлую психологическую травму разрыва с родителями. Читатели найдут в ней ответы на вопросы: с чего начинать, как правильно выстраивать отношения, как реагировать на разные конфликтные ситуации, как справляться в подростковом периоде, передаёт ли генетика социальное поведение и многое другое", — рассказал он.

Как 19-летний Толеген организовал ауызашар

Сегодня повзрослевшие мальчишки часто вспоминают, как папа впервые отвёл их, второклассников, в школу. Братья долго не могли найти дорогу домой и плакали на перекрёстке.

Теперь Толеген учится на втором курсе казахской филологии в Павлодарском университете имени С. Торайгырова. Болат завершает учёбу на парикмахера, планирует открыть свой салон. Настя — будущий работник санэпидслужбы, учится в медицинском колледже, Лена будет поваром, Тамерлан - автомехаником, а Коля — электромехаником. Багжан и Магжан поступили в академию гражданской защиты имени М. Габдуллина. По хозяйству они могут всё, с гордостью говорит глава семьи.

Как-то из Павлодара позвонил Толеген. Спросил, планируют ли родители проводить ауызышар.

"Сын попросил сделать это от его имени. Сказал, что сам присутствовать не сможет, и кого из соседей позвать. Прислал деньги. Мы зарезали барана, приготовили всё, выполнили его наказ. Наши старшие ведь подрабатывают летом. Зарплату собирают, у каждого своя коробочка. Как банк. Самые богатые — Болат и Толеген. Они трудолюбивые, экономные, знают цену деньгам", — улыбается отец.

Главное, что постарались воспитать в своих детях супруги Кабылбаевы, чувство семьи, единства.

"Мы всегда говорим им: вы — братья и сёстры, взаимная опора. Придёт день, когда нас не станет, и тогда вы будете собираться за одним дастарханом, строить планы и во всём поддерживать друг друга. Семья — это защита, надёжней которой нет. И мне кажется, пока всё идёт правильно",  — признался напоследок Мурат-ага.

Фото автора