Инклюзивное образование в Казахстане: школы готовы, а специалисты в дефиците
В Казахстане в новом учебном году дети с особыми образовательными потребностями начали обучаться по новой модели. Всего в школах страны работают больше тысячи кабинетов поддержки инклюзии, до конца года обещают открыть ещё 70. О планах рассказали в министерстве просвещения. В профильном ведомстве делают всё возможное для расширения охвата инклюзивным образованием. Однако пока остаются нерешёнными ряд проблем. Главная из них – нехватка специалистов. Дефицит составляет 470 педагогов, передает корреспондент BaigeNews.kz.
Жительница Астаны Лаура Курмангожина воспитывает сына c диагнозом "Детский церебральный паралич" (ДЦП). Мальчик учится в третьем классе общеобразовательной школы № 65 имени Магжана Жумабаева. Как вспоминает мама особенного ребёнка, учебное заведение выбирала тщательно, сама выезжала на место и лично беседовала с директором. Несмотря на то, что возле дома в шаговой доступности было сразу две школы, в которых также имелись инклюзивные классы, выбрала именно 65-ю школу.
"Школа расположена достаточно далеко от нашего дома, и мы не относимся территориально к ней, но я выбрала именно эту школу, потому что это одна из тех немногих школ, которая соответствует требованиям для обучения именно детей с опорно-двигательными нарушениями. Здесь широкие коридоры, специальные пандусы, рукоятки, лифт есть, ходунки и коляски, то есть достаточно хорошо оснащена", – поясняет жительница столицы.
В классе сына, продолжает Лаура Курмангожина, 25 детей, двое из них – ученики с особыми образовательными потребностями. Каждый год перед началом обучения дети с инвалидностью проходят комиссию ПМПК, где врачи подбирают для них форму обучения в зависимости от диагноза. Это может быть, например, облегчённая или адаптивная форма. На основании заключения комиссии школьные педагоги разрабатывают программу обучения. Мама особенного ученика считает, что из-за дефицита ученических мест многие школы переполнены и не открывают инклюзивные классы. А их должно быть в достаточном количестве, чтобы семья ребёнка могла выбрать подходящую школу в шаговой доступности.
"У нас в Казахстане инклюзия достаточно поздно начала развиваться. В 2010 году школа, в которой сейчас учится мой сын, была одной из первых, внедривших инклюзивное образование. И до сих пор у нас таких школ мало, именно соответствующих требованиям для обучения тех же детей с опорно-двигательными нарушениями, с нарушениями слуха или зрения. Мы по участку относились к 31-й и 54-й школам, но они переполненные, это раз. Во-вторых, отсутствуют лифты, узкие коридоры и нет пандусов, поэтому я предпочла, хоть и далеко, но вот эту школу", – делится Лаура Курмангожина.
Вот уже третий год в школе её сына сопровождает тьютор или социальный педагог. Специалист не только встречает и провожает мальчика, но и присутствует на уроках.
"Мне очень нравится, что есть сопровождающие, как их называют, тьюторы. Мы уже третий год работаем с нашим соцпедагогом. Она его встречает, сопровождает, помогает где-то, если он не успевает, дописать классную работу, освоить её. Также сопровождает его в столовую, помогает одеться, выводит из школы. Хотя многие родители поднимали вопрос нехватки таких специалистов, но лично у моего ребенка есть такой педагог", – отмечает женщина.
По её словам, в школе нет буллинга, а дети дружат друг с другом, несмотря на диагнозы. Сын Лауры Курмангожиной передвигается на костылях. Признаётся, поначалу очень переживала, как он будет ходить по коридорам. Выбери она другую школу, считает, что ему было бы некомфортно. В этой же школе таких проблем нет.
"В Астане можно по пальцам пересчитать классы, где есть инклюзия и, которые соответствуют по всем параметрам для обучения детей с инвалидностью. Это школы №65 и №83, а также школы Binom. И это не полностью инклюзивные школы. Это общеобразовательные школы, в которых есть инклюзивные классы, где согласно протоколу, не должны обучаться более 2-3 детей с особенностью. Но это очень мизерное количество выделенных ученических мест в инклюзивных классах. Я считаю, что количество таких классов нужно увеличивать", – уверена Лаура Курмангожина.
Между тем, кабинеты инклюзии есть не во всех казахстанских школах. Многим из них ещё предстоит создать условия для обучения детей с инвалидностью. Поэтому, как признаются сами педагоги, поначалу и им требовалось методическое сопровождение.
Педагог начальных классов одной из столичных школ Гульнур Газизова рассказывает о своём опыте обучения детей с особыми образовательными потребностями. В учебном заведении, где она преподает, кабинеты инклюзии работают четвёртый год.
"Если у ребёнка в справке ПМПК указано, что он должен обучаться по адаптивной программе, то мы составляем программу отдельно для него. В прошлом году у моего ученика была справка ПМПК, но в ней была рекомендована общеобразовательная программа, поэтому я ничего не составляла. У него был тьютор, который его направлял. В целом он учится неплохо, но у него есть проблемы с поведением. Поэтому на СОР и СОЧ я для него составляю чуть облегчённый вариант", – рассказывает Гульнур Газизова.
По её словам, в их школе есть оборудованный кабинет, где имеются специальные парты, необходимые дидактические материалы. В нём с детьми, которым рекомендованы такие занятия, работает логопед-дефектолог.
"Я считаю, очень хорошо, что особенных детей принимают в общеобразовательные школы, они должны социализироваться и находиться в обычной среде", – поделилась мнением Гульнур Газизова.
По отчётам Минпросвещения, почти 90% казахстанских школ уже готовы к инклюзивному обучению. В них имеется 1051 кабинет поддержки инклюзии. Всего в стране более 200 тысяч детей с особыми образовательными потребностями. В этом году они впервые начали обучаться по трёхуровневой модели психолого-педагогического сопровождения. Так, ребёнка, в первую очередь, поддерживают учителя и классные руководители. После чего подключаются специализированные педагоги. Это учителя-психологи, ассистенты и социальные педагоги. При необходимости помогают узкие специалисты, например, тифлопедагоги.
Изменения произошли и в требованиях к работе кабинетов поддержки, а также в индивидуальных программах.
"Всего в регионах страны на сегодня открыты 218 КППК и 105 ПМПК. До конца текущего года планируется открыть 70 кабинетов поддержки детей с особыми образовательными потребностями, 12 ПМПК, девять КППК. По данным НОБД, в общеобразовательных организациях потребность в специальных педагогах составляет 470 единиц", – сообщили в профильном ведомстве.
Основной дефицит приходится на учителей-логопедов и учителей-дефектологов. Не хватает и тифлопедагогов, а также сурдопедагогов.
Клинический психолог Алина Слепнёва, которая принимает детей с особенностями развития в своём коррекционном кабинете в Астане, считает, что основная проблема дефицита кадров – низкая зарплата как в госучреждениях, так и в частных центрах.
"К тому же в госучреждениях у специалистов много бумажной работы. Надо ею заниматься, надо с ребёнком работать, поэтому туда никто не хочет идти", – считает она.
Также, по её словам, дефицит кадров связан с тем, что в Казахстане слабая школа подготовки специалистов, которые работают с особенными детьми. А обучаться за рубежом для многих не по карману. Поэтому некоторые работающие в коррекционных центрах специалисты – это работники, закончившие краткосрочные курсы, но не понимающие, какая именно помощь необходима конкретному ребёнку, какую индивидуальную программу ему выстроить.
"Не хватает квалифицированных педагогов, которые могли бы обучать, как работать с такими детьми. Я получила образование в России и там же сейчас обучаюсь на магистратуре. Когда я закончу обучение и стану экспертом по методике Floortime, то смогу сама проводить обучающие курсы в Казахстане. Даже в России существует проблема дефицита кадров, хотя там обучение специалистов идёт на голову выше", – рассказала Алина Слепнёва.
Хорошая зарплата мотивировала бы специалистов обучаться, повышать квалификацию, считает она. И отмечает, что господдержка в вопросе обучения специалистов для детей с особенностями развития и дальнейшее их трудоустройство была бы хорошим решением.
Фото: акимат Астаны