Беби-боксы в Казахстане: как общественники спасают малышей-отказников и сохраняют семьи

"В мусорке - умру!" под таким лозунгом "без прикрас" работают беби-боксы в Чехии. Уже не один год идет мировая дискуссия о том, насколько необходимы "окна жизни" всему человечеству. Кстати, именно эта страна попала под "перестрел" мнений тех, кто был "за" и "против". Пока международные организации писали гневные письма с угрозами засудить, "уличные колыбели" открывались повсеместно. В сравнительно небольшой стране было уже установлено 85 беби-боксов - спасено 253 малыша, и говорят останавливаться не собираются. Казахстан оказался в числе тех, кто тоже решился рискнуть и установить "островок детского спасения".

Презентовали беби-боксы еще в 2020 в Алматинской области городе Есик и в 2021 - в Каскелене. Инициаторами стали общественники, средства на это собирали "всем миром". Сколько было спасено малышей за это время, как сейчас функционируют анонимные приемные пункты подкидышей, почему они так необходимы и где начинается этот путь в неизвестность у мам, которые решили оставить нежеланное дитя - разбирался автор BaigeNews.kz.

Место надежды

Три года вынашивалась идея установки первого беби-бокса в Казахстане. Проект назвали "Үміт бесігі" ("Колыбель надежды"). Во имя спасения подкидышей объединили свои старания три казахстанские общественные организации. Средства на боксы нашлись почти стразу, спонсоры и помощь от рядовых казахстанцев в течении нескольких месяцев решили все технические вопросы. Общественников поддержали казахстанские врачи.

Все изменил один случай…

В морозном феврале 2019 года, жители села Тургень Алматинской области на заборе частного дома нашли целлофановый пакет, а в нем - новорождённую девочку. В критическом состоянии малышка поступила в Енбекшиказахскую межрайонную больницу города Есик. Только чудом врачи спасли младенца. Потом девочке дадут символично имя Таубалды. Можно сказать, что именно благодаря ей началась история беби-боксов в Казахстане. Место расположения искали долго, в приоритете была анонимность и максимальная актуальность такого "инструмента помощи", рассказывает Индира Джакубекова, инициатор инициативной группы "Aspan Space". Первый бокс был открыт при той самой Енбекшиказахской межрайонной больнице города Есик. После страшного происшествия руководство клиники само инициировало установку беби-бокса. Вторая "колыбель надежды" открылась уже годом позже - в городе Каскелен.

"Такие места для беби-боксов были выбраны не случайно. Каскеленская область - это очень густонаселённое место, там много общежитий и неблагополучных микрорайонов, где уровень жизни низкий. А в Енбекшиказхском районе живет много оралманов, потому что находятся на границе с Китаем. В этих населенных пунктах, где, действительно, было много случаев выброшенных или оставленных младенцев, мы и решили установить наши "колыбели надежды". Мы специально изучали и мониторили ситуацию. Плюс были выбраны места, где не такое большое количество уличных камер, потому что мы должны гарантировать маме полную анонимность", - говорит Индира Джакубекова.

Кстати, в этом проблема больших городов, где каждый район буквально "напичкан" камерами наружного наблюдения. А это противоречит конфиденциальности беби-боксов. В 19 веке подобные уличные "колыбели" ставили рядом с домами молитвы, которые и становились главным пристанищем сирот.

"Наши беби-боксы были установлены на территории действующих больниц, где есть детское отделение и реанимация. Потому что женщина, которая все-таки взяла ответственность оставить ребенка в "колыбели надежды", скорее всего рожала в домашних условиях, без медицинского персонала. Поэтому ребенок чаще всего оказывается с неправильно завязанной пуповиной и другими проблемами, то есть ему нужна быстрая неотложная помощь. Поэтому в современных условиях мы не можем располагать беби-боксы как это было раньше. И, вообще, мы считаем главной нашей победой было - вовлечь в проект казахстанские государственные медицинские учреждения", - говорит Индира Джакубекова.

Безопасность превыше всего

Опыт установки и эксплуатации позаимствовали у соседних стран. В то время у них уже было несколько "окон жизни". Конструкция представляет собой бокс, в котором установлена камера, при этом саму маму невозможно увидеть, она находится вне зоны видеонаблюдения. В зимнее время "колыбель" прогревается, в летнее - кондиционируется. Когда ребенок попадает в бокс, по датчикам движения на пульт управлении главной сестры поступает сигнал, и медицинские работники приходят и забирают ребёнка. При необходимости младенца могут быстро реанимировать и оказать первую медицинскую помощь. Приглашается полиция для первичного осмотра, на случай насильственных травм. Но с того момента, как подкидыш попадает в беби-бокс, он считается уже на попечении государства. И матери ребенка не грозит тюремное заключение.

"Что такое "колыбель надежды"? Это прежде всего безопасное место. Если женщина там оставляет ребенка, она юридически защищена. Если она бросит его в выгребную яму или арык, на вокзале подкинет, тогда ее найдут и срок неминуем. Чаще всего у этих женщин есть старшие дети. Если мама несет уголовную ответственность и оказывается в тюрьме, ее остальные дети попадают в детские дома. С нашим инструментом спасения никто не пострадает, все живы и здоровы. Я считаю, право знать своих родителей не так существенно, как право на жизнь", - говорит общественница.

Именно невозможность идентифицировать генетических родителей и стало главным нарушением Конституции нормы международного права по мнению ООН. Работа госорганов направлена на профилактику подростковой беременности. Между тем, как показывает статистика, открывают дверцу беби-бокса многие, оставляют свое дитя - единицы. За три года существования "колыбели надежды" в Казахстане только две матери решились оставить своих новорожденных: первый раз в марте 2021 года, а второй - в июне 2023 года. Второго ребенка, мать забрала через несколько дней, поэтому статистически его можно отнести к тем 15 малышам, которых казахстанки не оставили в беби-боксе. Для них уличная "колыбель" в прямом смысле подарила надежду.  

"Когда женщина все-таки принимает решение, дверца открывается, она там находит письмо, в котором мы ей пишем, что сейчас нужно успокоиться, ведь ее ребенок уже в безопасности. Мы объясняем, что у нее есть шанс забрать свое дитя. В течении 6 месяцев каждая женщина имеет на то все законные права. Если она закроет дверь, за 30 секунд все блокируется, и ребенок остается в беби-боксе. Самое главное, что мы не просто поставили эту установку и вовлекли медицинские учреждения, мы консолидировали много кризисных центров, которые могут ей помочь. Это и наркомания, несовершеннолетние, бытовое насилие - там есть все направления. Мы объединили их в единую горячую линию. Благодаря таким телефонным звонком мы оставили 15 деток со своими мамами", - уверена Индира Джакубекова.

Мировой опыт

Если оглянуться на мировой опыт, то ситуация весьма неоднозначная. Рекордсменом по беби-боксам является Пакистан, там их около 300 и за все время их использования удалось сохранить жизнь более чем 16 тысячам младенцев. Например, в Японии отказ от ребенка карается тюремным заключением, однако "колыбель аиста" в провинции Кумамото спасло более полусотни детей. Еще недавно в США существовали "тихие гавани" - места, где, можно было оставить новорожденного, обычно это были пожарные станции или госпитали. Ограничение по возрасту отличалось для каждого штата. К примеру, "Закон безопасной гавани" штата Небраска не имел никаких возрастных лимитов, то есть можно было отказаться от любого ребёнка младше 18 лет. Но в ноябре 2008 года этот закон был отменен. В Германии беби-боксы под постоянным давлением общественности, связано это с тем, что в уличных "колыбелях" чаще всего оставляют детей старше трех месяцев и с врожденными заболеваниями, а это в немецком законодательстве - уголовная статья. Существуют страны, где беби-хатчи - вне закона. Это Бельгия и Нидерланды. А в Великобритании за отказ от своего ребенка можно попасть за решетку на 5 лет, закон Старого света считает мать, оставившую свое дитя младше двух лет, как лицо, совершившее тяжкое преступление.

Сложность вопроса

Ежегодно различные международные структуры, призванные защищать права ребенка во главе с Организацией Объединенных Наций, высказывают свое негативное отношение к использованию беби-хатчей. Как решение проблемы сиротства - предлагают агитировать, просвещать и больше помогать женщинам в интересном положении. Но главный довод: ребенок, оставленный в беби-боксе, не имеет законное право на информацию о его матери, тем самым и затрудняет диагностический поиск в случае подозрения на генетические патологии.

"Нас государство не поддерживает, но и не запрещает. Помню, когда мы презентовали наш проект, главные врачи отнеслись скептически. Но потом столкнулись с несчастными детьми, которых приносили, и уже их невозможно было спасти. Конечно, мы были открыты к сотрудничеству. Мы сказали, дайте место, и мы все устроим. Самое главное, что тем самым мы даем обратную связь государству. Существуют государственные программы по сокращению сиротства в Казахстане. Я участвовала во всех этих конференциях с министерством образования и минздравом. Они бесконечно об этом рассуждают, придумывают как сократить численность сирот. Мы не рассуждаем, а действуем", - говорит Индира Джакубекова.

Рекламы не хватает, сетует девушка. Главная проблема — это то, что о беби-боксах в Казахстане ничего не говорят. Женщина, носящая под сердцем нежеланного ребенка, должна знать, что выход всегда есть. Индира уверена, что географию "колыбели надежды" в Казахстане расширять необходимо. Сейчас общественники пытаются контактировать медицинские учреждения в Западно-Казахстанской области. Пока безрезультатно. Спонсорских средств хватит еще на несколько беби-хатчей.

"Бесконечно пишем письма главным врачам больниц в Западном Казахстане. Вовлекаем ярких личностей, которые родом оттуда. Я думаю, нам будет сложнее работать с ЗКО, чем с алматинским регионом, потому что там предпочитают опираться на рекомендации ООН, закрывают глаза и уши от этой страшной реальности. А судя по последним данным именно в этой части республики беби-боксы просто необходимы. Прошлый раз мы за 100 дней установил две "колыбели надежды". Мы и президенту Казахстана писали письма. Пока надеемся и ждем!", - говорит Индира. 

Интересное положение

Пока общественники в поисках соратников, такие как Асель Абишева смотрят прямо в глаза тем самым отчаявшимся матерям, готовым оставить своего ребенка. Координатор фонда "AНА YЙI" прикрывает тыл социальным программам, которые "не сработали" и женщина твердо решила отказаться от своего дитя. Но они встречаются с такими как Асель и понимают, что выход есть всегда. Им помогают с зависимостью, социальными проблемами, предоставляют крышу над головой. Дом матери начинал работать в Астане, теперь его можно найти почти в каждом крупном городе Казахстана.

"География расширялась, проекты постепенно цепляли все города. В начале в 2013 году - была Астана. Это было время становления столицы, стали приезжать девушки из южных регионов. А у них такой менталитет, что назад возвращаться с ребенком нельзя. И они заполнили столичный Дом матери мгновенно, практически за месяц. В скором времени открыли второй дом, было понятно, что есть потребность в подобных проектах и его начали популяризировать. Сейчас у каждого города есть свой меценат. Всего в Казахстане существует 21 дом. Мы тесно сотрудничаем с государственными кризисными центрами, туда поступает много женщин по причине бытового насилия. Но и мы можем предоставить место таким матерям. В зимний период и у нас, и у них обычно бывает очень много женщин", - рассказывает Асель Абишева.

По ее словам, как часто бывает, отказываются от своих детей четыре категории женщин. Первая группа это - зависимые матери от алкоголя или наркотиков.

Там отказ практически не минуем, потому что идет речь о измененной психике. Многие даже не отдают отчет о происходящем. Хотя и там шанс на нормальную семью все же есть. Вторая группа - женщины, находящиеся в трудных обстоятельствах. Причина отказа от своего дитя чаще всего оправдывается отсутствием средств на то, чтобы растить ребенка, нет стабильного заработка и собственного жилья. Остальные причины чаще связаны с отношением окружающих к ее беременности: настаивают родители, страх и стыд перед родственниками. В этом случае есть 90% гарантии того, что малыш останется с мамой. Отчаявшейся роженице стараются объяснить, помочь с оформлением пособий, работают психологи и юристы, ведут переговоры с родственниками и отцами. Но даже в современном Казахстане остаётся актуальным так называемый "уят".

"Вспоминаю случай. Позвонили, что есть отказник. Я приезжаю в роддом, а там мама и дочь. Плачут обе. Можно к вам? Нам дали ваш телефон, сказали, что можете помочь. Что случилось? Живут в деревне. Папа узнал о том, что дочь беременна. Очень строгий отец. Сказал, чтобы ехали рожать, в роддоме написали отказную, привозить ребенка в дом запретил. Не дай Бог соседи узнают. Вообще, это такая стандартная картина южных регионов. В северных областях - скорее исключение из правил. В общем, выгнал мать и дочь и сказал жене, приедешь домой только в том случае, если она родит, и вы там ребенка оставите. Вот они сидят в роддоме и обе в отчаянии. Мы решили, что дочка останется у нас с малышом, а дальше увидим. Версия для отца была, что дочь осталась на учебу, сдавать экзамены, от ребенка отказались. А она живет у нас в Доме мамы. Новоиспеченная бабушка приезжала к ней, возилась с внучкой, привозила вещи, все скрывали. Через 4 месяца узнает отец, реакция совершенно другая. Видимо он тоже переживал, с этими мыслями жил. У них было много скотины, он все продал и купил дочке квартиру в городе. Принял внучку, но забрать дочь и привезти ее в деревню он не смог. Побоялся осуждения, что скажут соседи. Сейчас его дочь замужем, у них родился сынок, счастливая семья и ребенок остался с мамой. И таких случаев было очень много. Мы на этом были прямо "заточены", это была наша целевая аудитория. Сейчас уже такие истории случаются реже", - Асель Абишева.

Попадают к Асель и женщины - жертвы домашнего насилия. Но, как правило, они в кризисном центре долго не задерживаются. 9 из 10 возвращаются к своему абьюзеру. Хотя психологическая помощь - к диспозиции. Есть еще одна группа матерей, весьма специфичная. Это те, которые не могут принять своего ребенка в связи с врожденными патологиями. Малыш рождается с проблемами здоровья, а женщина не готова. Но и в этих случаях с такими мамами разговаривают и пытаются помочь. Решение всегда остаётся за ней.

В прошлом году, вспоминает Асель, одна мама отказалась от сына, который родился без верхних конечностей. Сейчас этот ребенок в Доме малюток. Только в 5 лет можно будет его прооперировать. Это был ее третий ребенок. Асель приехала на отказ. Два часа разговаривали. Сразу было понятно, что это окончательное решение. Ведь задача координаторов не стоит в том, чтобы уговорить, потому что ответственность за ребенка нести родителям.

"Вспоминаю еще один случай, я приезжаю, а там мама и папа. Это было необычно. Обычно мама или молодая девушка, которая осталась одна, без родителей и отца ребенка. В общем сидят родители и оба плачут. Оказывается, 13 лет ждали малыша. Бесконечные ЭКО, постоянная диагностика ничего не предвещала. А ребёнок родился с синдромом Дауна. И вот отец сидит, по щекам текут слезы, будут отказываться. Мать малыша все время молчала. А я долгое время работала в интернате и там у нас всегда были "даунята". Это поистине "солнечные" детки, они никогда не бывают злыми. Они так радуются жизни. В общем, говорю, что это только ваше решение. Они отказались. Я дала им свой телефон на случай, если передумают. По закону у них есть 6 месяцев, чтобы вернуть свое дитя. Через две недели звонит отец, попросил о встрече. Я смотрю на мать, а на ней лица нет, а в глазах - надежда. Он начал еще расспрашивать о таких детях. Я по новой все рассказываю. А он и говорит: помогите нам ее забрать, пожалуйста. Позднее я их встретила в супермаркете, когда детские смеси покупали. Спрашиваю, а кто с дочей? Говорят, что родители нон-стоп с внучкой возятся. Оказывается, жена все те две недели не ела, не спала. Не могла пережить разлуку с дочерью", - рассказывает Асель Абишева.

В этом году в Павлодарской области, отдали своих детей на попечение государству всего 5 матерей. В среднем на отказ Асель выезжает от 10 до 15 раз в год. Есть тенденция к снижению, говорит специалист фонда. Если в 2014 году в павлодарском Доме малютки было около 90 детей, сейчас их всего 39. Еще одним направлением работы таких координаторов как Асель является работа с подростками.

Статистика убивает

По статистике, минимальный возраст юных мам в Казахстане - 13 лет. По данным исследований в области подростковой беременности было установлено, что больше 16% казахстанских девочек-подростков в возрасте 15-19 лет были беременны хотя бы один раз. 62% - закончили беременность родами, 22% — искусственным абортом, и еще 16% - пережили самопроизвольные выкидыши. Из-за незнания молодые люди чаще подвержены риску заражения инфекциями, передающимися половым путем. Пугает то, что большинство из них не обращаются за медицинской помощью. Такие фонды как "AНА YЙI" уже давно кричат о том, что нужно решать вопрос сексуального просвещения в школах.

"Есть постоянные школы, куда нас зовут. Сначала это были 9-11 классы, потом учителя сами стали настаивать на том, что нужно говорить об этом в классах помладше. Когда беседуем с детьми, спрашиваю, если общаются дома на эту тему. Единицы поднимают руки, остальные говорят, что это в семье - табу. Такое ощущение, что нас всех аист принес (смеется). Родители стесняются говорить об этом. Дети сейчас взрослеют быстрее. Месячные у девочек начинаются уже в 9-10 лет. Созревание и у мальчиков наступает раньше. Сексуальность она же у всех разная: кто-то до 17 лет книжки читает и дома сидит, а кто-то в 12 лет - уже готов. И они этим боятся с родителями делиться. Почему у нас сейчас насилие, буллинг и все остальное? Потому что дети элементарно не знают, но им же интересно. Начинают из интернета информацию черпать, а там первое что выходит на эту тему - видео 18+. Я заметила, если на встречах сидят с нами учителя, подростки потом выбегают за мной, начинают вопросы задавать, телефон просят. Получается, что и при учителях боятся эту тему поднимать. Сексуальная культуру в голове взрослого сразу ассоциируется только с сексом, но это же больше про культуру, гормональные изменения организма в определённые периоды, про болезни, отношения, гармонию. Дети должны знать, что пошло и противозаконно, а что - не зазорно", - делится Асель Абишева.

Пока родители и учителя хранят целомудренное молчание на тему секса, девочки из старших классов, в лучшем случае, уже в роддомах с грамматическими ошибками пишут "отказные" от своих детей. С цифрами не поспоришь, но, как ни странно, в Министерстве образования и науки считают, что для полового кругозора современному подростку будет достаточно раздела "Размножение, наследственность, изменчивость, эволюционное развитие" из учебника биологии для 9 класса. Вот и получается, уровень сексуальной культуры в нашем обществе на самом низком уровне, считает Асель Абишева. Способствует ранним необдуманным беременностям и то, что медицинская помощь оказывается подросткам только с согласия родителей, ограниченный доступ к контрацептивам. И речь не идет только о неблагополучных ячейках общества, это может случится в любой семье.

Правильный фундамент

Сиротство, можно сказать, передается генетически. Важен фундамент, который закладывается в самом детстве. У каждого человека должна быть сформирована модель семьи. По статистике каждая третья выпускница детского дома — это потенциальная отказница. Даже если она сразу не бросает свое дитя, на каком-то этапе её ограничат или лишат прав. Все потому, что она не знает, что такое семья. Поэтому так важно, чтобы каждый ребенок воспитывался в семье, считает координатор "AНА YЙI".

"Мы считаем, какой бы ребенок ни был, он не должен жить в Детском доме. Это должна быть семья. Пусть неблагополучная, но это должна быть семья. Еще и поэтому важно в корне менять саму систему Детских домов в Казахстане. Поэтому наш фонд работает сразу по трем направлениям: первый — это помощь молодым мамочкам в трудной жизненной ситуации. Второй - национальное агентство по усыновлению, где поднимают на новый уровень культуру усыновления в Казахстане. Мы создаем школы приемных родителей, потому что это тоже очень сложный процесс. Третий наш проект — это "Балажан", он введен пока только в некоторых Домах малютки Казахстана. Там группы малышей сформированы так, чтобы на каждого была одна нянечка. Мы стараемся максимально приблизить условия ухода за малютками - домашнему уходу. Как показывают исследования в этом вопросе, это очень благоприятно сказывается на психике малыша", -рассказывает Асель.

В прошлом году проект уже отметил свое десятилетие. За это время больше 6 тысяч малышей остались в семьях, благодаря оказанной своевременной помощи. Идею беби-боксов поддерживают и хотели бы, чтобы в Казахстане их было больше. А вот тот самый первый и единственный малыш, которого оставили в "колыбели надежды" сейчас находится в Доме малютки. Несмотря на то, что у мальчика синдром Дауна, он - любимчик всего персонала. Улыбчивый добряк, который хоть и никогда не узнает свою генетическую маму, может обрести новую, которая его никогда не бросит.

Фото автора.