Как одомашнить краснокнижного сайгака. Мнения экспертов

Казалось бы, "краснокнижный" и "слишком много" – понятия взаимоисключающие. Но, оказалось, не всегда. Вот уже второй год ведутся разговоры о необходимости регулировать численность сайгаков, которая перевалила за миллион-триста. На этот раз они – в контексте научного изучения, а в перспективе – развитие индустрии сайги. Между тем, вопросы о судьбе этих диких животных казахстанцы всё ещё воспринимают очень болезненно. Корреспондент BaigeNews.kz записал мнения экспертов.

"Нужна госстратегия по сайгакам"

В Казахстане запланировали научные исследования популяции сайгаков. Напомним, разговоры о том, что в стране их стало "слишком много" ведутся не первый год. В частности, отмечается, что в обществе сложилось стереотипное мнение об угрозе исчезновения этих диких животных. Между тем, за последние десять лет популяция увеличилась в шесть десятков раз. Если в 2003 году насчитывалась 21 тысяча особей, то в прошлом – более 1,3 миллиона. И это больше, чем когда-либо регистрировалось на территории республики. Так, в период Казахской ССР отмечался максимум – 1,2 миллиона особей.

Напомним, более 90 процентов мировой популяции сайгаков сосредоточено в Казахстане.

"На сегодня их в нашей стране в семь раз больше, чем представителей всех охотничьих видов копытных животных, таких как кабан, марал, лось, косуля и так далее. Например, численность последней – более 95,5 тысяч особей", – отмечают в Комитете лесного хозяйства и животного мира.

В числе неприятных последствий – конкуренция степных антилоп с сельскохозяйственными животными за пастбища и водопои, вытаптывание посевов, риск эпидемий из-за высокой плотности популяции. Например, в 2015 году только в акмолинском регионе из-за вспышки пастереллёза пришлось утилизировать, по данным облуправления Комитета, около 11 тысяч особей.

Вариант отстрела для регулирования численности рассматривался и даже сообщались цифры, разрабатывался проект правил. Но возможность намеренного убийства краснокнижных животных казахстанцы осудили – вопрос повис в воздухе.

В числе пострадавших от набегов сайгаков – аграрий из Коргалжынского района Акмолинской области Далел Джузбаев. Чтобы защитить поля, работникам хозяйства приходится в опасные сезоны объезжать посевы, дежурить днём и ночью. А это дополнительные траты. Между тем, от нашествия сайги не защитишься финансово: нет такого вида страхования.

И всё же предприниматель против отстрела. По его мнению, есть альтернативные меры, например, организовывать отдельные охраняемые зоны или переселить.

"Сайга – всё-таки священное животное у казахов. Стрелять в неё даже на уровне социальных норм не приветствуется, мягко говоря. Но нужен какой-то контроль над популяцией, чтобы обезопасить нас, аграриев", – отметил Джузбаев.

И вот новый виток: в конце января стало известно об изъятии сайги, но теперь уже для научных исследований. Нужно разработать новые механизмы управления популяциями. В перспективе сайгаков планируется одомашнивать и наладить производство и переработку продукции – мяса и рогов. Как сообщил ранее на брифинге в Астане заместитель председателя Комитета лесного хозяйства и животного мира Андрей Ким, учёные Западно-Казахстанского аграрно-технического университета им. Жангир хана уже работают над организацией питомников "для накопления экологических резервов и отработки способов одомашнивания и введения его в культуру животноводства Казахстана".

Такую же работу проведёт Институт зоологии.

В Комитете напомнили, что с момента введения запрета на добычу сайгаков, серьёзных исследований не проводилось. Между тем, отмечают в ведомстве, нужна госстратегия по охране, воспроизводству и использованию животных.

Известно, что проект предусматривает квоту на научное изъятие детёнышей сайгаков для дальнейшего их содержания в полувольных условиях. Учёные изучат ветеринарное и физиологическое состояние популяций –  плодовитость, смертность, прирост, кормовую базу; составят прогнозы развития, уточнят ареал и миграционные пути, а также разработают предложения по снижению конкуренции с сельским хозяйством.

"Практически все стали родственниками между собой"

Казахстанский учёный Айбат Музбай, посвятивший карьеру охране животного мира (сейчас учится в Германии в магистратуре по программе "Ландшафтная экология и охрана природы"), считает, что главное в изучении сайгаков – болезни и кормовая база.

"Досконально узнав о них, мы можем узнать больше о типах и распространении болезней и разработать методы предотвращения массового мора. Второй момент – узнать экологическую ёмкость определённого ареала для предотвращения конфликтов между дикой природой и людьми за пастбища/посевы", – уточнил А.Музбай.

Независимый экологический обозреватель Сакен Дилдахмет также считает, что прежде всего нужно изучить возможные болезни у сайгаков.

"Насколько мне известно, после массового падежа в 2015 году только пару раз проводились исследования именно на болезни. Есть ряд причин тому – отсутствие денег, программы, специалистов. И в целом не запланировано, что будет, когда численность превысит исторический максимум. Как среагируем, если, например, повторится пастереллез и так далее. В целом нужно определить, разносчиками каких болезней могут быть сайгаки. Потому что сейчас их кормовая база уже единая с домашними животными: где пасётся и пьёт воду сайгак, там и коровы-лошади", – отметил экоактивист.

По его мнению, исследования должны коснуться и перспектив развития продукции из сайгаков: насколько она может быть прибыльной. Говоря о мясе, собеседник припомнил, что в советское время тушёнка из сайгачатины не пользовалась особым спросом и стоила копейки. Банки отправляли, в основном, в армию – кормить солдатов, это было довольно-таки экономно. Кроме того, предстоит изучить ценность рогов с медицинской точки зрения, а также других дериватов – шкуры и копыт.

Говоря об этом, собеседник подчеркнул, что сайга – это охотничий, а не краснокнижный вид, и мораторий на отстрел ввели только с 2015 года.

Предстоит ещё одна важная задача – восстановить пути миграции сайгаков, чтобы популяции смешивались друг с другом.

"Сейчас наблюдаются массовые скопления популяции в Уральске ЗКО. Они практически стали друг другу родственниками, это тоже может стать причиной массовой гибели. Потому что кровь не обновляется – нужно в трёх популяциях восстановить именно пути миграции. Причём выгоднее, если популяция сайгаков будет расти во всём мире, а не только в Казахстане. Это тоже даст возможность сайге сохраниться в дикой природе. Потому что она практически на сто процентов обитает в нашей стране, с учётом прошлогоднего приплода это, скорее всего, уже больше 2 миллионов особей. В России – 5 тысяч, Монголии – около 4 тысяч особей", – дополнил С. Дилдахмет.

"Для лабораторных исследований хватит и 20 сайгаков"

Доктор биологических наук, профессор Международного университета Астана Мурат Нурушев уверен: сайга таит ещё много секретов о себе.

"Вопросов пока больше, чем ответов. Например, кормовая база. Сайгаки отбирают каждый 50-й вид растительности, тогда как лошади, чьё мясо и молоко очень ценны, – каждый восьмой. Вот, где большой секрет, почему сайгаки смогли выжить, их эволюционный путь – более 50 миллионов лет. Они ровесники мамонтов и шерстистых носорогов. Мы в своё время, совместно с российскими учёными, изучили около 30 видов растительности, которую поедает сайга. Оказалось, что все эти растения либо лекарственные, либо высококонцентрированные. Как спортивное питание. В этом секрет не только здоровья, выносливости, но и плодовитости", – отметил учёный.

По его мнению, научные исследования популяции сайгаков могут подарить Казахстану первого лауреата Нобелевской премии.

"Академик Сергазы Адекенов разработал способ получения противоопухолевого средства "Арглабин". В его основе вытяжка растений, которыми питается лошадь. Он в восьми странах, в том числе в США, Великобритании и Австралии, получил патент, там теперь применяют этот препарат. И если в Казахстане будет впервые лауреат Нобелевской премии, думаю, он будет именно по изучению сайги и в сопоставительном аспекте с лошадьми", – поделился М.Нурушев.

Сайгаков нужно изучать на воле, считает профессор.

"В той же России, Калмыкии, изучают в вольерах, в небольшом количестве. А мы должны – в пространстве, непосредственно в зоне обитания. Это достаточно легко, потому что они быстро привыкают к соседству с людьми. Тем более зверьки понимают: если рядом люди, волков нет. Я всю жизнь изучал сайгаков совместно с российскими учёными (Институт проблем экологии и эволюции им. А.Северцова – прим. авт.), мы ставили палатки около речки и свободно вели хронометраж. Кстати, от волков погибает максимум 1-2 процента. У сайгаков сильно развит инстинкт самосохранения: вспомните опять же, чьи они современники. Ведущие особи прыгают по 3-4 метра в высоту и наблюдают, есть ли опасность. Об опасности предупреждают скачками вверх", – увлечённо рассказывает собеседник.

Главную опасность для сайгаков представляют природная стихия, последствия непогоды, например, джут, гололёд, продолжительные метели. Например, в северной Акмолинской области на территории четырёх районов, куда регулярно наведываются сайгаки, погибли около 500 особей.

Напомним, уже известны лимиты изъятия животных в Казахстане на 2023 год. В общей сложности в научных целях планируется изъять 1815 сайгаков, причём более всего – в Акмолинской (705) и Карагандинской (700) областях, также Костанайской (210) и Западно-Казахстанской (200).

По мнению Мурата Нурушева, для научных исследований совсем не обязательно изымать такое количество животных.

"Да, я слышал цифры. Это, считаю, большая глупость. Для лабораторных исследований достаточно максимум 20-30 голов. По три-пять голов в каждой опытной группе", – пожал плечами профессор.

"Мы в ответе перед всем миром"

Любопытно, что учёные Высшей школы естественных наук Международного университета Астана подготовили конкурсный грантовый проект, он уже на экспертизе. Проект как раз-таки о том, как претворить в жизнь планы по сохранению и развитию казахстанской популяции сайги. Он предлагает пути решения актуальных проблем, столкновение с которыми неизбежно. Например, идею разработки технологии экологического каркаса (коридор, особо охраняемая территория между популяциями). В этом случае можно будет не бояться, что какая-то популяция исчезнет. Далее: в Казахстане, по словам Нурушева, нет ни одного сертификата, стандарта касаемо сайгачатины и дериватов (рогов).

Следующий этап после научных исследований – производство и переработка мяса сайги и рогов. Об этом аккуратная формулировка Комитета лесного хозяйства и животного мира – "отработка способов одомашнивания сайгака и введения его в культуру животноводства Казахстана". М. Нурушев указывает на огромный экспортный потенциал – но при соблюдении принципиальных условий.

"Ни в одном из 50 ведущих ресторанов мира нет сайгачатины. Они готовы 200 граммов мяса покупать по 100 долларов. Например, если поставлять в вакуумной упаковке. Также это импульс для развития туризма, фарминдустрии (если говорить о рогах, которые используют в восточной медицине). То есть это богатейших ресурс, но только при условии, что сохраняется рост популяции. Иначе всё теряет смысл. В Казахстане и так более 50 миллиардов тонн отходов, у нас "коричневая" экономика. Мы говорим, что мы за "зелёную", но на самом деле мало что делается. Если плюс ко всему поставим под угрозу сайгаков, будет большой международный скандал. 97 процентов мировой популяции в наших территориях. То есть это главный индикатор, мы полностью за них ответственны", – подчеркнул учёный.

Начинать работать нужно уже сейчас, уверен собеседник. Проект под его руководством предлагает пять пунктов, подразумевающих прикладные исследования.

 "Во-первых, нужно разработать механизм, математическую модель устойчивого использования сайгака. То есть определить наилучший метод без вреда для популяции, поддерживая его оптимальный рост наряду с соблюдением международных конвенций. К слову, у меня уже есть договорённость с Институтом математики и математического моделирования. Во-вторых, нужно разработать механизмы и правила использования и экспорта дериватов, то есть рогов.  Третье – разрешить все барьеры, которые препятствуют их экспорту. Это даст возможность Казахстану финансировать меры сохранения и защиты сайгаков", – заявил М.Нурушев.

Третий пункт предполагает перевод статуса казахстанской популяции сайгаков из статуса особо охраняемого вида в статус регулируемого человеком вида. Такое разрешение, по словам профессора, может быть дано на заседании СITЕS – Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения. Оно ожидается в 2025 году.

"Этот документ должен быть представлен в СITЕS за 300 дней до очередного заседания организации, для изменения статуса", – уточнил учёный.

Четвёртый пункт касается разработки стандартов и сертификатов. Поэтому, в последующие два года (2023-24) участники проекта намерены проделать большую научно-практическую работу по стандартизации и сертификации мяса сайги и дериватов, соответствующую требованиям ЕвроСтандарта.

"Пятое – подготовить отдельные линии в мясокомбинатах по переработке туш сайгаков и выпуску специализированной продукции. Линии эти должны быть отдельными от стандартных, где работают с тушами домашних животных. Нужны специализированные комбинаты, где действуют свои стандарты и сертификация", – дополнил научный руководитель проекта.

750 миллионов: "Это будут деньги на ветер"

Напомним, на изучение и одомашнивание сайгаков в Казахстане планируется выделить 750 миллионов тенге на три года – по 250 миллионов на каждый. Такую сумму запросил Комитет лесного хозяйства и животного мира в Минэкологии.

В масштабной работе должны участвовать в том числе и учёные Международного университета Астана, считает Мурат Нурушев.

"У нас часто учёные остаются в стороне, а практика в другом месте. Диссертации по сайгакам в последние десять лет никто не писал. Я считаю, исследованиями должны заняться те, кто посвятил этому жизнь или хотя бы более-менее в этом деле. А нас можно пальцами одной руки сосчитать. Ни одного из них на брифинге я не видел. Если нас не привлекут, а это 99 процентов, то это будут деньги на ветер", – поделился Мурат Жусупбекович.

Если их проект примут, половина вопросов будет решена, уверен профессор. К слову, Нурушев и его коллеги готовят к изданию в Лондоне в 2025 году монографию "Сайгаки: эволюция, этология, динамика популяции" на двух языках.

Профессиональной охотой житель Кокшетау Марат Ибраев занимается вот уже 42-й год. По его мнению, регулировать численность диких животных можно и нужно.

"Люди постарше наверняка помнят, что когда-то мясо сайгаков продавалось в магазинах. Помнят и мелкокалиберный карабин "Сайга", который сконструировали специально для отстрела. Это считалось законным регулированием численности. В 70-е годы миллионные стада вытаптывали хлеб, директора совхозов организовывали дежурства, объездчики стерегли поля", – вспоминает охотник.

Он привёл в пример сибирскую косулю, которая тоже в народе считается краснокнижной, и на неё разрешён лимитированный отстрел.

"При этом она ходит стаями, часто дикие животные живут в окрестных лесочках, порой заходят в города и сёла. Популяции восстанавливаются, и пример – те же сайгаки, численность которых с 1992 по 2003 год сократилась в 50 раз. В лихие 90-е охотники – браконьеры били сайгу нещадно, рога в одну сторону, мясо – в другую. Камазами увозили, а потом сайгачатина продавалась – с рук. Прошло 20 лет, и степных антилоп в Казахстане насчитывается более 1,3 миллиона", – отметил М. Ибраев.

По мнению потомственного охотника, нет ничего зазорного в том, чтобы страна использовала особенности биоресурсов. 

"Дичь – это деликатес, нежное, диетическое и очень полезное мясо. В европейских ресторанах предлагают целый набор блюд из, допустим, оленины. Это сложившаяся веками культура. С другой стороны, рога, на которые сегодня огромный спрос Китая для развития фарминдустрии. И для экономики Казахстана это ценнейший биоресурс, который нужно настроить правильно, без вреда для будущего популяции. Например, лимиты должны быть чётко рассчитаны специалистами и потом строго соблюдаться. Также в нашей стране предстоит создать целую специальную инфраструктуру", – заключил Марат Умербаевич.