Вдох и выдох. Королевская больница Казахстана родилась в форс-мажоре — Абай Байгенжин

Уже не за горами 30-летие независимости Казахстана. Самое время вспомнить, как в новой столице молодого суверенного государства на рубеже столетий было создано уникальное лечебное учреждение. Двадцать лет назад в возможность построения и успешного функционирования в РК клиники, соответствующей всем международным стандартам здравоохранения, не верили многие именитые профессора казахстанского здравоохранения. Но диковинная для казахстанцев больница была-таки построена!

Корреспондент BaigeNews.kz встретился с председателем правления АО "Национальный научный медицинский центр" Абаем Байгенжиным и попросил заслуженного деятеля Республики Казахстан, доктора медицинских наук, известного специалиста в области торакальной хирургии, рассказать о том, какие испытания пришлось пережить медицине страны и как удалось построить в Нур-Султане (тогда она была еще Астаной) точную копию новейшей британской Королевской больницы.

Также в интервью рассказывается как только стволовыми клетками вылечили более 13 тысяч пациентов (включая американских "солдат удачи"), как лечатся фотонными лучами раковые заболевания и как коллектив медицинских работников ННМЦ в двухмесячной круглосуточной вахте борьбы за жизнь сумел спасти свыше 700 тяжелобольных пациентов, находя каждый раз индивидуальный подход в лечении коварного коронавируса.

Вдох. Сенатор Кеннеди, принцесса Ирана и учеба в Женеве

— Абай Кабатаевич! Приближается 30-летие независимости нашей страны. Если мы перенесемся в 1991 год, каким для вас он запомнился? Вы к тому времени уже были известным врачом — торакальным хирургом, стали экспертом в деле организации работы медицинских учреждения по международным стандартам. И, насколько мы знаем, на тот момент вы работали директором Алматинского регионального консультативно-диагностического центра…

— Дело в том, что я в 1977 году, после окончания аспирантуры и защиты кандидатской диссертации в Москве, вернулся в Казахстан и был назначен заместителем по лечебной части главного врача городской больницы скорой помощи (1200 коек) в Алма-Ате, которая тогда располагалась по улице Комсомольской.

И тут надо сказать, что 12 сентября 1978 года в Алма-Ате проходила международная конференция Всемирной организации здравоохранения, на которой вырабатывалась и была принята знаменитая Алма-Атинская декларация ВОЗ/ЮНИСЕФ по первичной медико-санитарной помощи. На этой конференции, помимо моей основной работы я выполнял функции, скажем так, неофициального переводчика для иностранных гостей.

На эту памятную конференцию тогда приехал американский сенатор Эдвард Кеннеди (младший брат погибшего американского президента Джона Кеннеди). Этот 46-летний сенатор был председателем комитета по здравоохранению, образованию, труду и пенсионному обеспечению Сената США. В составе иностранных делегаций приехала также легендарная иранская принцесса Ашраф Пехлеви, которая еще в 1934 году вместе со своей сестрой Шамс первой из женщин Ирана отказалась от паранджи. Она возглавляла делегацию Ирана в ООН и была членом Комиссии по правам человека ООН, Комиссии ООН по делам женщин и Консультативного комитета Международной женской конференции, а также членом Международного консультативного комитета ЮНЕСКО по грамотности.

Именно тогда меня приметили. После завершения конференции ВОЗ руководство республики через Министерство здравоохранения Казахской ССР (министром был Торегельды Шарманов) направило меня в Москву для дальнейшего направления на обучение в Женеву.

К тому времени я еще нигде за рубежом не был.

— Как и обычные советские люди…

— Да. Правда, к тому времени я был членом Коммунистической партии Советского Союза и имел звание кандидата медицинских наук.

В то время в Москве, в союзном Минздраве, имелся специальный отдел, который занимался направлением специалистов за границу, в развивающиеся страны. Там провели тестирование и вынесли вердикт, что я вполне готов к поездке — мой английский оказался на высоте. Тут надо сказать, что я окончил знаменитую языковую школу №25 имени Феликса Дзержинского в Алма-Ате. Параллельно со мной эту школу закончил Владимир Жириновский (тогда у него была фамилия Эйдельштейн), а несколькими годами позже эту школу закончил и наш нынешний Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев.

Это была школа, где нас со второго класса уже обучали иностранным языкам. Когда мы учились, выпускались одномоментно четыре одиннадцатых класса, это был 1964 год и было тогда 11-классное образование. Это были английский, немецкий, французский и китайский классы с углубленным изучением языков.

После окончания зарубежного обучения я вернулся в Казахстан уже с полученным званием "магистр международного здравоохранения". И до сих пор остаюсь единственным казахом, кто окончил магистратуру в Женеве по данному направлению.

— А почему единственный?

— Набор туда осуществлялся через линию ЦК КПСС — с каждой республики приглашалось по два человека, потом приглашенные проходили мандатную и другие комиссии. После этой многоступенчатой процедуры отсеивания в итоге остались два человека, которые и поехали учиться в Женеву от СССР. Один из них был я, а вторым был москвич.

В 90-годы уже шел процесс развала Советского Союза. Казахская ССР тогда была единственной из союзных республик, которая не определилась со своим статусом. Мы оставались последним представителем Советского Союза, когда нашим руководством было принято решение о создании суверенного государства Республики Казахстан.

Наверное, не стоит рассказывать о том, как было в то время непросто, когда происходила дикая инфляция в 2000 процентов. Разорваны были все экономические связи.

Это уже потом мы стали узнавать, что Казахстан был, оказывается, универсальным донором по поставке всего того, что находилось в недрах нашей республики. В КазССР оставляли только три процента внутреннего валового продукта (ВВП) — всё шло в европейскую часть Советского Союза — Белоруссию, Украину, республики Прибалтики и даже на Кавказ. Казахстан жил только тем, что добывал сырье. У нас не было заводов по рафинированию всего этого, то есть, по извлечению более высокой добавленной стоимости продукта.

Если говорить о медицине, то у нас не было производства медикаментов, простыней и халатов. В результате в стране образовался страшный дефицит всего самого необходимого, что было нужно республиканскому здравоохранению.

Медицинские работники месяцами не получали заработную плату. Единственное, что для нас было радостным, это то, что Казахстан получил независимость. Находясь в составе Российской империи 300 лет, мы наконец-то обрели свой суверенитет.

Выдох. Старый ФОМС был правильнее

— После работы в консультативном центре вы стали гендиректором внешнеэкономической ассоциации "Алматымедпром". Чем занималась эта ассоциация?

— Очень короткое время я руководил этой ассоциацией. Эта работа была у меня общественной. На тот момент, когда расстроились все связи, нужен был человек, который хотя бы элементарно знал иностранный язык, чтобы хоть как-то выйти на другие государства и меня туда назначили директором на общественных началах, чтобы я проводил переговоры, чтобы в Казахстан можно было хоть что-то завезти из медицинского оборудования, медикаментов.

— Затем вы два года, с 1997 по 1999 годы вы были заместителем гендиректора первого в Казахстане Фонда медицинского страхования. Пожалуй, этот период будет интересен всем казахстанцам. Почему решено было создать такой фонд при правительстве? Что же получилось сделать ФОМСу и чего не удалось? И почему все же так печально закончилась на тот момент деятельность фонда? Какие можно извлечь уроки на сегодня?

— Когда меня назначили на должность замглавы ФОМС, то руководство страны решило использовать, во-первых, мои теоретические знания в области международного здравоохранения. Во-вторых, мои знания английского языка. К тому времени, к сожалению, специалистов со знанием английского языка было очень мало.

Что мы успели за это время сделать? То, что было у нас в Алма-Ате, это были еще цветочки. В регионах вообще было шаром покати. Надо было спасать регионы, точечно. Были крохи денег, которые в то время собирались в виде налогов, взносов — вот их надо было направить именно в те места, которые практически "дышали на ладан". Например, Джезказган, Тургай, Кзыл-Орда, Восточный Казахстан (несмотря на то, что там были промышленные предприятия-гиганты), Карагандинская область. Я ездил по всем этим регионам, рассказывал про ФОМС. Где-то какие-то суммы денег удавалось выделять на зарплаты медработникам.

Фонд обязательного медицинского страхования тогда был при правительстве и не был подчинен министерству здравоохранения, как это дело обстоит сейчас.

Сегодня как получается? В один карман приходят деньги и из него штрафными санкциями все возвращается. Это неправильно. Я считаю, что тот ФОМС, который был тогда — он был более правильно создан и правильно функционировал. Почему? Потому что Фонд являлся держателем финансовых средств, а Минздрав контролировал правильность использования этих финансов и качество проводимого лечения, получения медикаментов и медоборудования.

Я тогда использовал свои связи… Например, в Казахстан из США четырьмя огромными военными транспортными самолетами "Геркулес" (C-130 Hercules, грузоподъемность 19 тонн) были доставлены медикаменты. Вот этот случай могу записать в себе в "актив".

Постепенно-постепенно мы стали налаживать работу, но после переезда сюда, в Астану, первый вице-премьер правительства Ораз Жандосов… У него было принято такое решение, чтобы все финансовые средства были аккумулированы в одном месте. Таким образом, он закрыл существовавшие на тот момент пять фондов, в том числе ФОМС, дорожные фонды, пенсионный фонд. Все эти фонды были переданы в Национальный банк РК, после чего Жандосов ушел туда руководителем Нацбанка.

К сожалению, это решение по аккумулированию средств не принесло своих результатов.

Вдох. Как вместо африканской построили королевскую больницу

— Пожалуй, ключевым моментом в вашей биографии является строительство нового медицинского комплекса в Астане. Как родилась эта инициатива, какие трудности возникли с ее реализацией, почему предпочтение было отдано известной английской компании Фитцпатрик, которая в итоге и построила уникальную больницу?

— Меня пригласили в правительство и сказали: "Абай, у тебя большой международный, организаторский опыт. Ты строил диагностический центр в Алма-Ате…". Кстати, это был первый диагностический центр в Советском Союзе.

— Первый в масштабах всего СССР?

— Да. Республиканский диагностический центр (ныне Региональный диагностический центр) был построен и сдан в Алма-Ате самым первым в СССР. Советский Союз планировал построить 20 таких центров — во всех республиканских столицах, плюс несколько центров в Москве, Ленинграде и Куйбышеве (который был запасной столицей СССР). Стартовые возможности у всех были одинаковые, но мы построили первыми. И мы тогда первыми в Советском Союзе для своего алма-атинского центра приобрели за рубежом такие уникальные, не существовавшие на тот момент в Союзе компьютерные и магнитно-резонансные томографы (МРТ), аппараты для проведения ультразвуковых исследований (УЗИ), эндоскопическое оборудование.

— Какой это был год?

— Это был 1987 год. А уже в 1988 году весной, 22 марта, к нам приехал председатель Совета министров Казахской ССР Нурсултан Назарбаев, который в нашем республиканском диагностическом центре отметил первый официальный Наурыз в Казахстане.

— Я помню этот первый Наурыз! Я тогда служил в армии и мы, солдаты Советской Армии, в газетах с удивлением и радостью прочитали, что в Казахстане официально отпраздновали древний народный праздник Наурыз…

— Нурсултан Абишевич, безусловно уникальный человек. И мое первое официальное знакомство с ним состоялось там, в этом новейшем для всего СССР медицинском диагностическом центре.

И в течение всей своей жизни я нахожусь в таком рабочем контакте с этим нашим великим человеком. Я ему очень благодарен. За всё. За оказанное доверие ко мне лично, ко всем действиям, которые предпринимались для улучшения системы здравоохранения страны.

Вернемся к разговору в правительстве. Там сказали так: "По заданию Нурсултана Абишевича мы начали строить в Астане новую республиканскую клинику. Но строительство застопорилось. Надо разобраться и возглавить это строительство. У тебя есть опыт, но самое главное, ты можешь с иностранцами разговаривать на английском языке!"

Объект строило и финансировало французское правительство через французский банк "Сосьете Женераль", а генеральными подрядчиками были крупнейшие французские компании Alstom и Cegelec.

Когда я впервые пришел на объект, это было, что интересно, 1 апреля 1999 года…

— День смеха!

— (Смеется). Я пришел туда, посмотрел. Стройка простаивала уже на протяжении 10 месяцев. Только охранники были на месте. Да кое-где были забиты сваи.

— Практически нулевой уровень строительства?

— Да. Когда меня допустили к проекту, по которому строился объект, то я увидел, что в нем очень много нестыковок.

Первое. Все палаты, которые были в этом проекте были четырех-, шести- и восьмиместные. И без санитарных удобств. Все санитарные удобства были в конце коридора.

Второе. В проекте не было предусмотрено операционных. Морг располагался через стенку от пищеблока. А это категорически нашим СанПИНом (санитарными нормами и правилами — санитарно-эпидемиологическим нормированием, обязательным для всех медучреждений) запрещалось.

Третье. Все медицинское оборудование, которое на тот момент уже было составлено — предназначалось для химической промышленности. К ним относились лабораторные анализаторы, компьютерные томографы. Все они создавались для химической промышленности, а отнюдь не в медицинских целях. Это оборудование помогает определять металлическую структуру, просвечивать продукцию химзаводов и так далее. Почему так получилось? Потому что Alstom и Cegelec — это компании, которые занимаются железными дорогами и выпуском электрооборудования для железных дорог.

Представляете? Они просто подняли проектную документацию, которую какая-то компания когда-то разработала для строительства какого-то госпиталя в Африке.

— А почему все же простаивала стройка?

— Потому что французы, оказывается, запросили дополнительно 20 миллионов долларов для продолжения строительства. Тогда как на строительство был уже дан кредит в 68 миллионов долларов. Иными словами, стройка больницы на 240 коек должна была обойтись в 88 миллионов долларов.

В итоге я собрал все эти документы. А к тому моменту премьер-министром стал Касым-Жомарт Токаев. И через его помощника попросил принять меня по данному вопросу. Он принял, друг друга мы знали еще со школьных времён (я постарше, на пять лет раньше закончил школу) — в то время в каждом классе нашей школы учились всего по одному-два казаха. И мы, казахи, все друг друга знали.

Я рассказал всю эту ситуацию Касым-Жомарту Кемелевичу, заявив дословно следующее: "Дальнейшее строительство невозможно! Генподрядчиком является компания, которая раньше никогда не занималась строительством больниц. Мы сейчас опозоримся!"

И я хочу сказать, он проявил удивительную принципиальность и настойчивость. Мгновенно оценив ситуацию, Токаев сказал: "Мы должны расторгнуть этот контракт. Для этого ты должен поехать в Париж. Но запомни, если контракт расторгнут по нашей инициативе, то Казахстан будет вынужден платить неустойку. Ты должен сделать всё возможное, чтобы французы сами расторгли этот контракт! Ты должен им доказать…" Я говорю: "Хорошо!" Он добавил: "Там будет наш посол во Франции Акмарал Арыстанбекова, она организует встречу".

Я прилетел в Париж. Встретился с этими французами и стал методично показывать им один за другим все документы, которыми вооружился, готовясь к поездке и связавшись со всеми поставщиками объекта. Но когда возникали какие-то спорные вопросы, я выяснял необходимую дополнительную информацию через моего заместителя Темирлана Карибекова (он и сейчас мой заместитель).

Ведь до чего тогда дошло, что мы не могли переговариваться по телефону, потому что там были люди, которые говорили по-русски, они понимали нашу речь. Мы вынуждены были переписываться через пейджер на казахском языке.

— (Смеюсь)

— Вам смешно! А я сидел с ними два дня. И только к концу второго дня, когда они убедились, что им нечем аргументировать, они сидели уже как на иголках и согласились аннулировать договор.

Я их главному представителю протягиваю бумагу и говорю: "Подпишите документ, что вы разрываете этот контракт!" И этот руководитель, который был выходцем из Сейшельских островов, расписывается, ставит печать и бросает: "Идите, куда хотите!"

Они были уверены, что я никуда не денусь.

Но когда я вышел с этой бумагой, то у нас уже была заранее договоренность, что если всё получится, то я отправляюсь в Лондон. В тот же день я сел на поезд и приехал в столицу Британии, в посольство Казахстана. Там в то время послом РК в Великобритании был Нуртай Абыкаев. Нуртай Абыкаевич был уже проинформирован и переговорил с компанией Фицпатрик и они меня ждали. "Фицпатрик Интернэшнл Лимитед" — это крупнейшая британская строительная компания, которая специализируется на строительстве больниц. Мы переговорили и c учетом того, что у нас времени практически не было…

— А почему времени-то не было?

— Так стройка практически год как стоит без движения, а кредит-то открыт! Французский банк "Сосьете Женераль" же остался кредитором! Контракт был разорван только с генподрядчиками, доказав им, что они не то, что 20 миллионов не имеют права получать, а вообще этот кредит как таковой в целом! Руководитель "Фицпатрика" говорит мне: "Давайте мы вам завтра с утра две больницы покажем в Лондоне, которые мы построили. Это приблизительно такие же объекты и с таким же объемом работ, о которых нам рассказал ваш посол".

Утром следующего дня мы едем и смотрим первую больницу, которую только что открыли на 450 коек, затем вторую. Второй объект был Королевским госпиталем, который они построили чуток ранее. И как раз этот госпиталь оказался больницей на 240 коек!

— Получается….

— Наш построенный 20 лет назад Центр является один в один копией Королевского госпиталя в Лондоне! Когда я приехал в наше посольство и рассказал про этот госпиталь, то Нуртай Абыкаевич сказал: "Давай, остановимся на этом проекте Королевского госпиталя!" Он как раз подходил к нам по объему койко-мест, а главное, была готовая документация. Единственное, нужно было сделать перепривязку проекта к нашим климатическим условиям.

Мы на месте подписываем договор. Нуртай Абыкаевич как представитель Республики Казахстан парафирует его, ставит печать и делает его абсолютно законным. Глава "Фицпатрика" тоже подписывает, и мы с главным инженером и исполнительным директором компании летим обратно уже в Астану. Тогда прямого рейса еще не было, мы летели через Франкфурт-на-Майне.

По прилету сюда они посмотрели наш объект, сразу же установили кампус для строителей и пошло движение! Привезли рабочих из разных стран, в основном, это были британцы (строительные руководители). Частью рабочие были из Турции, также была нанята небольшая часть местных рабочих.

Таким образом, за два года была построена наша больница.

Подчеркну, что ключевую роль сыграл в этом большом деле именно тогдашний премьер-министр Касым-Жомарт Токаев. Он сразу понял, в чем корень проблем. Кстати, когда в 2019 году прошли президентские выборы он пригласил меня к себе и я рассказал ему про этот случай. А он ответил, что помнит это дело. Тогда, после прилета в Астану, я зашел к премьеру и поблагодарил его за предоставленную возможность правильно решить этот сложный вопрос.

К чести Нурсултана Абишевича, он регулярно, раз в месяц приезжал на стройку, лично контролировал как продвигается дело.

Потом, когда больница была построена, нам говорят, что вот Президент приедет со своим украинским коллегой Леонидом Кучмой. Мы ждем, но они не приехали, нам сказали, что отложили прибытие.

И вдруг, уже на следующий день, 26 сентября 2001 года нам говорят: "В течение часа прибудет Нурсултан Абишевич. Он проводил Кучму и сам приедет к вам прямо из аэропорта!" Но мы уже были готовы со вчерашнего дня еще.

Назарбаев приехал, посмотрел и при всех сказал: "Абай, ко мне поступило много заявлений, чтобы их назначили руководителями этого центра. Но все указывают на тебя, говорят, что ты его строил и ты должен взять на себя руководство! Даю тебе карт-бланш — проси, что ты хочешь!" Я говорю: "Нужны квартиры для сотрудников!" Он отвечает: "Будет! Но ты пообещай, что выведешь больницу на уровень европейских клиник!" Я в ответ: "Даю слово!"

Выдох. Статус научного центра и сотни тысяч спасенных жизней

— После этого меня тут же назначили руководителем больницы. Теперь мяч был на моей стороне, ведь Президент пообещал 30 квартир моим сотрудникам. И я начал искать специалистов, поштучно. И набрал, таким образом, ребят-казахстанцев, которые работали и учились в Германии, в Москве. Кардиохирург Юрий Пя, например, тогда работал в Турции.

Я ему звоню и говорю: "Возвращайся на родину!" Он в ответ: "Я в Астане никогда не был, я не знаю. Можно я приеду на разведку?" Я ему: "Ты где родился?" Он: "В Казахстане". И тогда я ему сказал: "На родину "на разведку" не приезжают. Если хочешь здесь работать, то даю слово, выделю тебе квартиру. Не хочешь — тогда всё, это мой последний с тобой разговор!" И он приехал! Представляете?

Из Москвы много ребят приехало! Подавляющее большинство из них осталось здесь, работают до сих пор. Среди них и казахи, и немцы, и кыргызы, и русские… Сейчас у нас единая команда.

— Получается, практически с самого начала вы собрали в своей больнице высокопрофессиональный коллектив, где очень много врачей имели высокие ученые степени?

— Сразу после того, как мы открылись, буквально через полгода, мы увидели свой потенциал. Ведь среди них были доктора наук, профессора и они мне говорят: "Нам надо заниматься наукой".

Я обратился к тогдашнему руководителю администрации Президента РК Имангали Тасмагамбетову с инициативой по приданию нашей больнице научного статуса. В итоге Республиканская клиническая больница была преобразована в Национальный научный медицинский центр (ННМЦ).

В декабре 2003 года Президент Нурсултан Назарбаев передал в состав нашей клиники также и здание небольшой больницы, которое построило Королевство Саудовской Аравии в дар Казахстану. Открывая эту клинику, Президент сказал, чтобы я организовал кардиохирургическую клинику, потому что по состоянию на конец 2003 года более 80 тысяч граждан страны умирали от болезней сердечно-сосудистой системы.

В результате 7 апреля 2004 года мы уже сделали первую операцию на сердце. Освоили альтернативу аортокоронарному шунтированию — интервенционную кардиологию (стентирование, баллонную ангиопластику) и пошло… Через семь лет был построен новый Национальный научный кардиохирургический центр, куда я направил более 70 специалистов во главе с Юрием Пя, который заведовал одним из кардиохирургических отделений.

А в основном здании ННМЦ мы продолжаем уже оперировать на сердце с новым, молодым и талантливым составом. За эти годы в стенах АО "ННМЦ" выполнена 81 тысяча операций на сердце и 61 тысяча операций общехирургического профиля (включая реконструктивные и органосохраняющие вмешательства у больных урологического и гинекологического профиля). Всего стационарная помощь оказана 174 тысячам больных, в том числе 70% пациентам предоставлены высокотехнологичные медицинские услуги. Дополнительно в условиях поликлиники проконсультировано и пролечено 308 тысяч больных.

Вдох. Стволовыми клетками вылечили 80 солдат США и тысячи казахстанцев

Журнал Science в 1999 году признал открытие эмбриональных стволовых клеток третьим по значимости событием в биологии после расшифровки двойной спирали ДНК и проекта "Геном человека".

После получения статуса научного центра я предложил руководителю здравоохранения Жаксылыку Доскалиеву заняться стволовыми клетками на базе нашей клиники.

Дело в том, что в Казахстане профессор Доскалиев впервые начал экспериментальные работы на мышах для изучения возможности использования стволовых клеток на доклиническом этапе. Но потом оно заглохло, поскольку не хватало материальной базы и сложились другие обстоятельства.

На базе ННМЦ мы организовали лаборатории, которые дооснастили оборудованием. Сначала провели клинические испытания и сделали пару-тройку научных публикаций в международных научных журналах. Этим делом сильно заинтересовались американцы, которые с нами связались.

Вскоре я уже летел в США. В штате Нью-Йорк я сделал доклады по стволовым клеткам в Колумбийском и Корнеллском университетах. Потом ребята из National Institutes of Health (учреждение департамента здравоохранения США) заинтересовались этим вопросом и говорят: "В Калифорнии, в Сан-Диего есть лаборатория, которая тоже этим занимается. Было бы отлично, если вы начали бы сотрудничать с ними". Тогда президентом США был Джордж Буш, который запретил финансирование из казны исследований в области стволовых клеток…

— По религиозным убеждениям?

— Да. Буш считал, что данное научно-исследовательское направление противоречит религиозным убеждениям большинства американцев.

Но я приехал в Сан-Диего, мы поговорили с ребятами. Они очень сильно заинтересовались возможностью сотрудничества с Казахстаном. Мы написали записку в FDA (Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США) — один из федеральных исполнительных департаментов США, который занимается, среди прочего, контролем лекарственных препаратов. И оттуда ответили: "Если вы уверены, что успешно проведете исследование, то мы готовы рассмотреть это предложение".

Мы с американцами расписали программу научного исследования, которую одобрил FDA для проведения в Казахстане (в Штатах-то эти исследования оказались под запретом!). В ходе реализации этой программы исследований в Казахстане мы начали получать очень интересные, многообещающие результаты.

Американцы начали отправлять к нам своих больных граждан на лечение стволовыми клетками. В основном, это были солдаты, у которых после войн и боевых действий оказались перебитыми позвоночники, не функционировали нервные клетки лица, а также имелись другие сложные заболевания.

И у нас появились хорошие результаты! В течение двух-трех лет мы, таким образом, вылечили около 80 американцев!

— Другим словами, ставили на ноги американцев при помощи стволовых клеток!

— Да, американцев. Потому что наши нам в то время не доверяли. Только после того, как казахстанцы узнали о вылечившихся американцах, увидели их своими глазами, только после этого появились пациенты для лечения стволовыми клетками и среди наших граждан.

На базе клиники мы создали единственный сертифицированный в Республике Казахстан центр клеточных технологий, где с 2003 года осуществляется трансплантация стволовых клеток как метод лечения хронических прогрессирующих заболеваний. Эту технологию мы стали использовать и при лечении рассеянных склерозов, потом попробовали лечить и сахарный диабет, цирроз печени. Терять же нам и нашим пациентом было нечего. Поскольку им уже другие больницы ничем более помочь не могли, они соглашались на лечение, это был их шанс выздороветь.

На сегодня за данный период проведено уже более 13 тысяч трансплантаций, из них при циррозах печени — свыше 4500, при заболеваниях эндокринной системы — более 2800, при сердечно-сосудистых патологиях — почти 1280, при почечной недостаточности — более 1300, при системных аутоиммунных заболеваниях — около 1200, при нарушениях опорно-двигательного аппарата — более 1100, а также при расстройствах центрального нервного аппарата — до 950 трансплантаций. Результаты лечения оказались очень эффективными.

— Ваше имя внесли в 2011 году во Всемирный реестр выдающихся ученных XXI столетия с вручением знака "За вклад в мировую науку". Можете подробнее рассказать, что это за звание "The Name in Science" ("Имя в науке")?

— Когда получили блестящие результаты лечения, мы стали публиковать научные статьи в различных мировых научных изданиях. Меня пригласили в Швейцарию, затем я докладывал в Германии (там мне присвоили звание академика Европейской академии наук), а потом и в Бельгии — в знаменитом Erasmus Universiteit.

— Университет имени Эразма Роттердамского?

— Да, имени знаменитого гуманиста и философа XV века.

Потом пришел черед и Лондона, это уже было потом, когда наш центр стал широко известен и мы набрали вес, научный авторитет, окрепли и, так сказать, у нас крылья появились. Так вот, тогда меня и пригласили в Оксфорд, где Оксфордский комитет включил меня в мировой реестр выдающихся ученных XXI века за эти достижения.

— Получается, Казахстан в сфере клеточных технологий был на острие мировых достижений…

— Нам повезло, что не только американцам запретили проводить эти исследования, но и в Европе. Сейчас потихоньку они снова начали заниматься этими исследованиями.

Но мы-то тоже не на месте стоим, мы за 17 лет не только очень хорошо всё изучили и отработали технологию применения стволовых клеток, но и уже делаем новые научные заделы, то есть опережаем даже и Штаты, и Европу. Уже начали излечивать и болезни щитовидной железы и даже начали заниматься раковыми проблемами, но это тема для отдельного разговора.

Выдох. За карьерой не гонюсь, горжусь коллективом!

— У меня у самого отец был учителем и директором детдома в селе Казгородок Володаровского района (ныне село Сырымбет) в Северо-Казахстанской области. Так вот, отец всегда мне говорил: "В жизни надо быть стайером. Не гонись за должностями. Освой нормально свою специальность!"

Знаете, почему я стал легочным хирургом? Потому что мой отец с войны, со Сталинградской битвы вернулся с пулевым ранением легкого. И у него рана все время гнила, антибиотиков в то время не было. Вот и решил я стать легочным хирургом.

За эти годы в центре выкристаллизовалась уникальная высокопрофессиональная команда врачей.

Из нашего центра вышли два министра здравоохранения — первый Жаксылык Доскалиев, второй — Алексей Цой, мой прямой ученик, он начинал со студенческой скамьи у меня, в ННМЦ.

— Ага, вот оно что!

— (Смеётся и продолжает считать!) …Несколько вице-министров, три или четыре ректоров медицинских вузов, плюс с десяток набирается директоров департаментов областных здравоохранений. А о главврачах больниц вообще не говорю, мы уже не знаем сколько их воспитал наш центр! Добавьте также и то, что все мои ученики сейчас возглавляют в регионах кардиохирургические клиники.

За этот период в рамках послевузовского образования обучено свыше двух тысяч специалистов практического здравоохранения по 20 специальностям и подготовлено более 200 резидентов по таким клиническим специальностям как кардиология, кардиохирургия, анестезиология и реаниматология, урология, общая хирургия, а также терапия. Вот это всё для меня и является самой большой радостью, самым большим удовольствием.

Вдох. Рак не приговор и лечится фотонными лучами

— Стоит отметить, что 30 августа 2018 года Президент Назарбаев ввел в эксплуатацию уникальный центр Томотерапии и ядерной медицины "Үміт" ("Надежда"), созданный на территории АО "ННМЦ" для лечения онкологических больных.

Томотерапия — это новая технология, основанная на действии фотонных лучей. За разработку этой технологии два ученых Жерар Муру и Дона Стрикленд стали Нобелевскими лауреатами по физике 2011 года. Они открыли способ направления потока фотонных лучей в одном/нужном направлении. Оказалось, что фотонные лучи не повреждают здоровые ткани человеческого организма, а поражают только лишь незрелые клетки, то есть раковые клетки. Мы приобрели данное оборудование одними из первых в мире.

В мире вообще немного центров, имеющих такие установки Tomotherapy HD последнего поколения. Консультации у нас проводят радиационные онкологи, прошедшие обучение в крупных центрах томотерапии США, Франции и Индии. Ментором "Үміт" является доктор-онколог с тридцатилетним стажем, директор Нью-Йоркского центра томотерапии Дэниэль Фасс, который является пионером внедрения этой технологии в мире. Сложные случаи, требующие нестандартного подхода, специалисты "Үміт" обсуждают с д-ром Фассом в режиме онлайн. Лечение проводится по мировым стандартам, в амбулаторных условиях. Вся процедура вместе с укладкой, помещением в аппарат и переодеванием пациента занимает всего около получаса.

В настоящее время в АО "ННМЦ" излечено уже более 470 больных с полным регрессом опухоли. Мы наблюдаем за этими пациентами в динамике, сроком на пять лет.

Выдох. Вакцина против COVID и отсутствие универсальных лекарств

— Вы активно публикуете в прессе свои научно-популярные работы. Одна из них подробно рассказывает о природе коронавируса и вообще происхождении вирусов и вирусологии. Как вы сами оцениваете уроки нагрянувшей на нашу планету пандемии? Чего нам ждать от природы в ближайшем будущем?

— Мне просто несколько месяцев тому назад, как разгар пандемии коронавируса, позвонил главный редактор казахстанского общественно-политического журнала "Мысль" и говорит: "Я обращался к ряду ученых, просил написать научно-популярную статью, но никто не соглашается. Вы можете написать?". Я ответил: "Могу!" и сел написал.

Что касается самой пандемии, то я её оцениваю, как и подавляющее большинство ученых, как один самых больших вызовов, который природа бросила науке. Это огромный и неприятный сюрприз. Сегодня выдающиеся ученые самых разных стран мира не могут сделать прогноз хотя бы на ближайшее будущее. Потому что идет мутация и тот коронавирус, который пришел в Ухань, меняется. Основа та же, но он меняется.

И знаете почему? Это моё личное мнение — всё дело в том, что не существует применимого для всех людей, универсального лекарства на одно и то же заболевание. Потому что каждый организм — это индивидуальность. У каждого человека — свой иммунитет. Каждый пациент, в зависимости от его национального происхождения, цвета кожи, его привычек, среды обитания, собственного рациона питания, собственного образа жизни, имеет индивидуальную реакцию на тот или иной лекарственный препарат. Это уже доказано наукой, но не везде эти факты адекватно воспринимают.

Почему не воспринимают? Потому что миф об "универсальности лекарств" выгоден крупным фармацевтическим компаниям. Этот распространенный постулат-миф, к примеру, говорит о том, одна и та же вакцина, эффективная в США, принесет одинаковый эффект в Китае, других странах Азии или в Восточной Европе.

Но просто посмотрите на меня. Я казах, степняк. У меня гены совершенно другие. И я хочу сказать, что на самом деле, этот вирус, попадая в организм, у каждого человека вызывает индивидуальную реакцию.

Сейчас, к примеру, говорят, что очень много случаев бессимптомного течения этого коронавируса. Так и есть. Но надо понимать, что коронавирус одним способом работает, к примеру, в США, и совершенно иначе воздействует на граждан уже нашего Казахстана.

Я могу сказать, что мы — люди, живущие на постсоветском пространстве — более-менее адаптированы к одинаковому образу жизни благодаря Советскому Союзу, благодаря той же всё еще общей ментальности. И это, на сегодняшний день, продолжает давать свои позитивные плоды для нашего здравоохранения.

Вот сегодня европейцы и американцы критикуют в кратчайшие сроки созданную в России новую вакцину против коронавируса. Но эти критики просто недостаточно информированы. Поскольку вакцина создана на основе платформы, которая разрабатывалась на самом-то деле на протяжении порядка уже 25 лет, тремя поколениями ученых Института имени академика Гамалеи! И я считаю, что это уникальная для нас возможность использовать именно эту вакцину для жителей нашей страны!

— Получается, она наиболее адаптирована к казахстанскому организму?

— Совершенно верно! Понимаете, было уже порядка 14 протоколов ВОЗ по лечению коронавируса. А что в итоге получилось? Ни один из этих протоколов не оказался верным. Каждое государство учится лечить коронавирус методом проб и ошибок. Мы тоже вынуждены были сами учиться.

Вдох. Коронавирус лечили симптоматически и со смекалкой

— Наш ННМЦ более двух месяцев работал как инфекционная больница. К нам, поскольку мы были ведущей клиникой Казахстана, направляли самых тяжелых, реанимационных больных коронавирусом. Благодаря тому, что специалисты нашей клиники являются спецами в самых разных направлениях медицины (кто-то в кардиохирургии, кто-то в гастроэнтерологии, кто-то занимается заболеваниями легких и так далее), то мы собрали в единый кулак знания каждого специалиста, коллегиально и методом консилиума обсуждали каждый клинический случай.

Благодаря такому скоординированному, единому подходу и симптоматическому лечению мы за два месяца работы вылечили 723 пациента, прибывших к нам в крайне тяжелом состоянии. Это очень хороший результат при весьма небольшой летальности.

Получилось, как получилось. Сегодня уже, слава Богу, ситуация выправилась, она намного улучшилась. Если брать соотношения населения Казахстана к населению России… В частности, соотношения вылечившихся, бессимптомных и летальных исходов по коронавирусу, то у нас ситуация не хуже, чем в Российской Федерации.

— А что можете сказать про случаи, так сказать, "нетипичной пневмонии", которые не записывались как заболевание коронавирусом?

— Пусть это будет на совести других, которые не считали такие случаи проявлением коронавируса. Я участвовал в международной конференции ВОЗ в Пекине, которая прошла 21-22 декабря 2019 года. Уже тогда европейцы и американцы докладывали о нетипичных видах пневмонии, вызывая так называемый "иммунный шторм", при котором нарушается газообмен. В итоге, кислород не доставляется клеткам, а углекислый газ не выводится из организма, а человек — задыхается.

Мы же не знали этого механизма, который запускается в организме коронавирусом. Это потом только ученые разобрались.

Еще один момент, к которому мы пришли. Нельзя оказывается больных коронавирусом сразу интубировать. Это смертельно опасно!

Интубация (лат. intubatio; in — в, внутри + tuba — труба) представляет собой манипуляцию по установке специальной трубки в трахею с целью восстановления ее проходимости и процесса дыхания посредством включения аппарата искусственной вентиляции легких. Она обычно проводится пациентам, которые по разным причинам утратили возможность самостоятельного дыхания. Эта процедура — одна из основных и наиболее распространенных манипуляций, совершаемых в реанимации ежедневно.

Но почему нельзя интубировать? Потому что в больнице есть своя инфекционная атмосфера, а в организме внутри имеется своя атмосфера. При интубировании эти атмосферы смешиваются и взаимно усиливают влияние имеющихся инфекций на организм больного. И человек в результате погибает.

Мы сами сообразили, что метод интубирования не годится и стали применять другой способ искусственной вентиляции.

— Из-за рубежа никто не подсказывал перейти к этому, другому способу?

— Повторю — каждая страна идет своим путём и не все готовы делиться опытом.

— И какой же этот другой метод? Чем он отличается?

— В этом методе фиксируется маска на лице больного и затем он дышит кислородом уже через маску, а не трубку. Этот метод называется СИПАП. В режиме СИПАП (continuous positive airway pressure) аппарат подает воздух под постоянным положительным давлением, дыхание пациента спонтанное (то есть, самостоятельное). К методу обычно прибегают при ведении пациентов с синдромом обструктивного апноэ сна (СОАС) тяжелой степени. Теперь вот, стали применять при лечении коронавирусных больных.

Если рассказывать про наши производственные моменты, то можно уже книгу написать. Не думаю, что это будет интересно неспециалистам.

— Вот это вы зря, сейчас все интересуются борьбой с коронавирусом!

— (Смеется!) Буду счастлив, если ответил на все ваши вопросы!

Выдох. Религия вторична. Главное — образование

— Ваше пожелание нашим читателям?

— Вы знаете, в середине прошлого столетия Всемирная организация здравоохранения признала нас, казахскую нацию, вследствие разных факторов, геномом человечества — по чистоте! Каждый казах знает свое генеалогическое дерево по крайней мере до седьмого колена. Данная норма, запрещающая браки до седьмого колена по мужской линии, была закреплена еще в кодексах "Жеты жаргы". Казахстан имеет огромную территорию, по которой население разбросано и проживает во всех регионах, нет скученности населения. В Казахстане с достаточно четкими границами проявляют себя все четыре климатических сезона, которые имеют строгую трёхмесячную цикличность, все это вызывало в организме регулярность обновления.

Возьмем, к примеру, тропические страны, где имеется только два сезона — сухой и сезон дождей. Там нам было бы очень тяжело в таких условиях выживать. А у нас тут конкретные четыре сезона. Весна как весна, организм просыпается. Потом наступает роскошное лето со своими дождями и урожаями, причем каждая садовая культура дает урожай в нужный для нашего организма момент. Далее следуют золотая осень и холодная зима. Природа устроена так, что на каждом этапе она дает нашему организму полезные минералы и витамины, которые особо актуальны именно в этот сезон.

В историческом плане казахи, русские и многие народы, живущие на постсоветском пространстве — еще молоды, пассионарны, как сказал бы тот же Лев Гумилев, все еще способны на творчество.

Два года назад я создал в центре уникальную медико-генетическую лабораторию, которая позволяет диагностировать разные патологии человека с применением методов молекулярно-генетической диагностики. Например, сейчас очень актуальна ДНК-диагностика наследственной предрасположенности к онкологическим заболеваниям. Но об этом лучше поговорить отдельно.

Сейчас же хочу подчеркнуть, что наш Первый Президент в самом начале обретения Казахстаном суверенитета в качестве первого приоритета назвал определение четких границ, второй целью поставил экономический подъем и только после этого уже считал возможным заниматься внутренней политикой. Благодаря этому, Казахстан, на сегодняшний день, объективно является наиболее развитым молодым государством среди постсоветских стран.

Но мы еще только-только начинаем первые шаги во всемирно-политической и общественной жизни.

Я желаю всем нам, живущим в Казахстане, очень большой толерантности. Религия всё же вторична. Подавляющее большинство войн происходило из-за конфликтов на религиозной почве. К большому сожалению, очень много наших современников ударились в религию, носят хиджабы и короткие штаны, отпустили бороды. Это никогда не приносит продвижения вперёд. Главное — образование.

А закончить нашу беседу хочу словами пятого премьер-министра Израиля Голды Меир: "…Если вы хотите построить ту страну, куда будут возвращаться её сыновья и дочери, если вы хотите построить страну, откуда уезжать будут только в сезон отпусков, если вы хотите построить страну, у которой не будет чувства страха за будущее, то сделайте всего лишь два шага: 1) приравняйте коррупцию к измене родине, а коррупционеров — к предателям вплоть до седьмого колена; 2) сделайте три профессии самыми высокооплачиваемыми и уважаемыми. Это — военные, учителя и врачи. И самое главное работайте, работайте и работайте, потому как никто, кроме вас, не защитит и не накормит вас, и ваша страна нужна только вам и больше никому. Когда это станет не просто словами и простым лозунгом, а станет образом вашей жизни, значит, вы добились своего…"

— Үлкен рахмет сізге! (Большое вам спасибо!).

Фото: Артем Чурсинов, BaigeNews.kz